Россия. Признаки будущего доминирования. Ч. 6-7.

6. Новая геополитическая конфигурация в Пятом цикле накопления

Обсуждая возможности превращения России в МЦК, следует уяснить специфику характера доминирования страны в Пятом цикле накопления. Если задаться вопросом о том, сможет ли Россия достичь такого же уровня гегемонии в предстоящем цикле накопления, как США в нынешнем, то ответ будет однозначно отрицательным. Это невозможно!

Поясним сказанное.

Сегодняшний тип управления мирохозяйственной системой со стороны США может быть охарактеризован как сугубо авторитарный или даже автономно-авторитарный. Нынешний МЦК живет в своем мире и категорически не учитывает чужие интересы, решая проблемы путем силового продавливания своих решений. Воссоздать такую систему управления миром в новых условиях представляется нереальным. Ресурсы во многом исчерпаны, а прямые вооруженные конфликты становятся все более губительными для их участников. Поэтому будущий МЦК, скорее всего, уже будет базироваться не столько на модели гегемона, сколько на модели лидера. А такой вариант для России выглядит вполне реализуемым.
Сегодня в научной литературе активно обсуждаются контуры будущей капиталистической системы. В частности, за последние 20 лет фокус дискуссий о конкуренции между либеральными и координируемыми рыночными экономиками постепенно сместился на анализ «зависимых рыночных экономик» и «рыночных экономик, проникнутых государством» (Яковлев, 2021a). При этом большинство аналитиков полагает, что ответ на вызовы, вставшие перед глобальным капитализмом, возможен только через кооперацию между ведущими государствами, базирующейся на способности их элит к ограничению своих притязаний (Яковлев, 2021b).

Более углубленный анализ показывает, что среди всех стран мира имеется кластер из 7 государств (Дания, Норвегия, Швеция, Финляндия, Исландия, Швейцария и Нидерланды), которые занимают первые места по индексу удовлетворенности жизнью (индексу счастья) и одновременно являются лидерами по интегральному индексу качества жизни, уровня гражданской культуры и эффективности институтов; при этом отставание США от Семерки по всем значимым показателям со временем только увеличивается (Polterovich, 2022a).

Сегодня принято разделять экономические системы на либеральные и скоординированные рынки, социальные – на институты капитализма акционеров и капитализма стейкхолдеров, политические – на мажоритарные и консенсусные демократии. В каждой паре первый тип систем опирается преимущественно на конкурентные механизмы, а второй – на механизмы сотрудничества. Тщательный анализ показывает, что достижения Семерки основаны на коллаборативных преимуществах, под которыми понимается доминирование механизмов сотрудничества в экономической, социальной и политической сферах (Polterovich, 2022b).

Сказанное недвусмысленно задает точку отсчета для будущего МЦК. Его модель доминирования, скорее всего, будет основана не на треугольнике гегемона (рис. 2), как это было характерно для США, а на треугольнике лидера (рис. 3).
Надо сказать, что идеологом необходимости перехода от модели гегемона к модели лидера можно считать Збигнева Бжезинского (Zbigniew Brzeziński), который совершенно ясно высказывался на сей счет. В частности, он писал: «Имперская стабильность исторически зависела от искусства власти, высокой организации и, что важнее всего, политической пассивности со стороны угнетаемых народов в отношении их менее многочисленных, но более активных поработителей» (Бжезинский, 2007, с. 204). Сегодня покорность «третьих» стран уходит в прошлое.

Треугольник гегемона базируется на цепочке «власть–монополия–сверхприбыль», предполагающей замкнутый контур трех взаимосвязанных процессов: обеспечение власти государства-гегемона над всей мирохозяйственной системой для поддержания своей монополии на всех наиболее важных рынках – экономических и политических; использование монополии для управления дисбалансами рынков, ценами и, как следствие, нормой прибыли, что, в конечном счете, позволяет получать сверхприбыли; трата получаемых сверхдоходов на сохранение и укрепление власти над мировой системой. Сегодня США продолжают действовать в рамках этой модели: игнорирование политических интересов других стран, тотальный контроль над рынком высоких технологий, наркотиков, вооружения и т.п.; финансирование любых операций по сохранению американской политической власти на территории всей планеты. Однако Зб. Бжезинский еще в первом десятилетии XXI века высказывал озабоченность по этому поводу: «Даже самая могущественная держава может сбиться с правильного пути и поставить первенство под угрозу, если ее стратегия окажется неверной, а ее понимание мира ошибочным» (Бжезинский, 2007, с. 12). И он же подчеркивал следующую истину: «Военной силы, даже подкрепленной экономической мощью и изощренной стратегией высшей элиты, уже недостаточно, чтобы обеспечить имперское доминирование. В прошлом сила контроля превышала силу разрушения. Требовалось меньше усилий и затрат, чтобы управлять миллионом людей, чем для того, чтобы убить миллион человек. Сегодня наоборот: сила разрушения превышает силу управления» (Бжезинский, 2007, с. 214).

 Сегодня в мире разворачивается диффузия ядерного синдрома – клуб ядерных держав находится на старте стремительного расширения. Сегодня США, проводя стратегию тихоокеанского противостояния Китаю, включили в свою орбиту Австралию, которая теперь станет обладательницей флота с ядерным оружием, производимым на ее территории. Так, в 2021 г. США, Великобритания и Австралия объявили о создании трёхстороннего оборонного альянса безопасности, известного как AUKUS (акроним, образованный по составу участников Australia, United Kingdom, United States), в рамках которого военно-морской флот Австралии впервые получит возможность строить атомные подводные лодки . Укрепляя позиции против Китая и Северной Кореи, США готовы согласиться на ядерное вооружение Японии и Южной Кореи . В качестве ответной меры на такое нагнетание ситуации Президент Белоруссии А.Г. Лукашенко заявил о переоборудовании самолетов страны под ядерные заряды ; учитывая, что Белоруссия и Россия являются членами Союзного государства, такие действия считаются совершенно легитимными. Параллельно с этим в гонку за ядерное оружие включились не только Иран, но теперь уже Турция и Саудовская Аравия. В качестве ответа на предполагаемое расширение НАТО за счет Швеции и Финляндии Россия намеревается создать военные базы в латиноамериканском треугольнике Никарагуа–Куба–Венесуэла в непосредственной близости от США . Все эти события требуют других отношений между сверхдержавами, их взаимоуважения и иной системы управления мирохозяйственными процессами.

В таких условиях сохранить гегемонию Соединенным Штатам вряд ли удастся. «То, что раньше требовало столетий, сегодня требует лишь десятилетия, а то, что требовало десятилетия, теперь происходит в течение одного года. Отныне верховенство любой державы будет подвергаться все возрастающему давлению – необходимости адаптации, изменения и в конце концов упразднения» (Бжезинский, 2007, с. 206). Чтобы избежать бессмысленной катастрофы Зб. Бжезинский призывал руководство США перейти к модели лидерства: «…единственным реальным путем осуществления лидерства становится не прямое, а косвенное, гибкое и согласованное управление» (Бжезинский, 2007, с. 205).
Треугольник лидера базируется на цепочке «власть–привилегии–баланс-ресурсов», которая предполагает замкнутый контур трех взаимосвязанных процессов: обеспечение власти государства-лидера над мирохозяйственной системой для поддержания своего привилегированного положения на всех наиболее важных рынка – экономических и политических; использование привилегий для поддержания баланса ресурсов, что, в конечном счете, позволяет осуществлять бесперебойную экономическую деятельность страны; сбалансированное использование ресурсов выступает основой сохранения и укрепления власти государства-лидера над мировой системой. Привилегии на рынке означают одно из ведущих (но не обязательно первое) мест государства на рынке при наличии на нем других участников – в отличие от монополии, где все прочие участники устраняются. Баланс ресурсов означает достаточность жизненно важных природных и прочих ресурсов для успешной (нормальной) работы экономики страны-лидера, что выступает залогом стабильности его мировой власти и влияния. Обеспечение же власти лидера достигается не сугубо силовым давлением на участников МГПП, как в треугольнике гегемона, а за счет объективного геополитического превосходства страны.

Зб. Бжезинский дал вполне достаточную характеристику модели лидера: «Для того чтобы руководить, Америка должна быть не только чувствительной к глобальным реальностям. Она еще должна быть и социально привлекательной» (Бжезинский, 2007, с. 198). «Теперь глобальное лидерство должно сопровождаться социальной ответственностью, готовностью к компромиссам, касающейся собственной суверенности, культурной привлекательностью, не сводящейся к гедонистскому содержанию, и подлинным уважением к разнообразным человеческим традициям и ценностям» (Бжезинский, 2007, с. 214).

Если исходить из того факта, что будущий МЦК должен действовать в рамках модели не гегемона, а лидера, то перспективы России в этом качестве представляются вполне реалистичными: треугольник гегемона Россия почти наверняка не сможет создать, тогда как треугольник лидера – сможет. Учитывая, что в прошлом Российская империя выступала в роли «жандарма Европы», можно предположить ее более широкие полномочия в Пятом цикле накопления – в качестве мирового жандарма или, выражаясь современным языком, координатора и миротворца глобальной политической системы.

Таким образом, по всем имеющимся признакам, в Пятом цикле накопления должен реализоваться более щадящий режим управления миром со стороны МЦК, основанный на большем равноправии и уважении участников МГПП, консенсусном сдерживании экономического роста всеми странами, их более ответственном демографическом и экологическом поведении. Россия вполне подходит на эту роль.

7. Заключение

Выше были собраны воедино разнородные факторы возможного будущего доминирования РФ в качестве Пятого МЦК. Это географические явления (таяние льдов в российской зоне Арктики, превращение России из сухопутной державы в морскую, наделенность природными ресурсами), философские (диалектическое противоборство гомогенности и гетерогенности мировой системы), исторические (синдром ложного претендента на роль МЦК, пассионарность этноса), политические (парад суверенитетов и имперских реваншистов, диффузия ядерного синдрома, легитимация борьбы с политической и управленческой оппозицией), политэкономические (циклы накопления капитала, мировой центр капитала, вхождение российской экономики в мировую систему капитализма), экономические (эффективность международных экономических санкций, технологии широкого применения, отраслевые циклы, регуляторно-технологические триады), демографические (демографическое проклятье), культурологические (открытость Русской Цивилизации для иммигрантов, ее цивилизаторский опыт в отношении других народов), военные (латентная и активная фазы гибридной войны, парадокс гибридной войны) факторы и управленческие эффекты (автономно-авторитарное управление, модели гегемона и лидера).

С таким набором глобальных преимуществ Россия не только имеет все шансы стать Пятым МЦК, но и почти «обречена» на занятие этого места. Вместе с тем следует помнить предостережение Зб. Бжезинского: «Лидерство – частично вопрос характера, частично интеллекта, частично организации, а частично того, что Макиавелли назвал «фортуной» – понятие, выражающее мистическую связь судьбы и случая» (Бжезинский, 2007, с. 13). В связи с этим никакой предопределенности в будущем России нет и быть не может – многое будет зависеть от субъективного фактора (дееспособности властной элиты, готовности масс на новую роль страны, своевременности необходимых действий и т.п.).
Сегодня СВО на Украине идет крайне медленно, а смена управленческих кадров вообще практически отсутствует. Накопленные за это время ошибки, нерешительность властей, отсутствие у них ясного представления образа будущей России вызывает в массах чувство неудовлетворенности и тревожности. Однако на это можно ответить лишь то, что срок существования суверенной РФ, начинающийся с 24.02.2022, пока насчитывает полгода, а за это время трудно ожидать каких-либо чудес. Даже при предположении, что в военное время год идет за три, все равно пока рано делать выводы о готовности или неготовности России стать новым МЦК. Архитектура и содержание Русской Цивилизации, которые позволяют стране реализовать свои потенции нового центра мира, выходят за рамки данной статьи.

См.: https://hightech.fm/2021/09/24/aukus

См.: https://rg.ru/2017/09/10/ssha-prigrozili-kitaiu-iadernym-vooruzheniem-iaponii-i-iuzhnoj-korei.html

См.: https://www.rbc.ru/politics/26/08/2022/630894409a7947e9ee51723a

См.: https://tass.ru/mezhdunarodnaya-panorama/15576669?utm_source=yandex.ru&utm_medium=organic&utm_campaign=yandex.ru&utm_referrer=yandex.ru

См.: https://ria.ru/20220204/nikaragua-1771098369.html

Литература

Арриги Дж. (2006). Долгий двадцатый век: Деньги, власть и истоки нашего времени. М.: Издательский дом «Территория будущего». 472 с.
Балацкий Е.В., Юревич М.А. (2020). Технологический эффект масштаба и экономический рост// «Terra Economicus», Том 18, №1. С. 43–57.
Бжезинский Зб. (2007). Еще один шанс. Три президента и кризис американской сверхдержавы. М.: Международные отношения. 240 с.
Владимиров А.И. (2018). Основы общей теории войны. Часть 1: Основы теории войны. М.: Университет «Синергия», 1008 с.
Гумилев Л.Н. (2016). Этногенез и биосфера Земли. М.: АЙРИС-пресс. 560 с.
Гусев А.Б., Ширяев А.А. (2021). Болевые точки стратегического развития России // «Journal of Economic regulation (Вопросы регулирования экономики)», Т. 12, №3. С. 6–25.
Даймонд Дж. (2008). Коллапс. Почему одни общества выживают, а другие умирают. М.: АСТ. 762 с.
Девятов А.П. (2020). Управление духом, или Технология инкогнито. М.: ИП Соколова А.А. 240 с.
Дугин А.Г. (2009). Четвертая политическая теория. Россия и политические идет XXI века. СПб.: Амфора. 351 с.
Дугин А.Г. (2010). Конец экономики. СПб.: Амфора. 479 с.
Попов В.В. (2002). Три капельки воды. Заметки некитаиста о Китае. М.: Дело. 184 с.
Тимофеев И.Н. (2022). Сомнительная эффективность? Санкции против России до и после февраля // Россия в глобальной политике. Т. 20. No. 4. С. 136-152.
Толкачев С.А., Тепляков А.Ю. (2019a). Концепция циклической последовательности распространения базисных технологий в экономике и онтологическая обусловленность теорий индустриального общества// Экономическое возрождение России, № 4, с. 19–36.
Толкачев С.А., Тепляков А.Ю. (2019b). Эволюция внешнеэкономической политики ведущих стран мира на современном этапе через призму долгосрочных технологических изменений в экономике// XXVII Кондратьевские чтения, Москва, ИЭ РАН, с. 205–211.
Толкачев С.А., Тепляков А.Ю. (2020). Концепция отраслевого распространения базисных технологий: новый технологический мегацикл// Экономист, № 1, с. 25–35.
Толкачев С.А., Тепляков А.Ю. (2022). Технологические и регуляторные циклы в мирохозяйственном развитии: историко-экономическая ретроспектива// Terra Economicus, Том 20, № 3. С. **–**.
Яковлев А.А. (2021a). Конкуренция моделей капитализма: проекция на Россию// Вопросы теоретической экономики, №4, с. 41–49.
Яковлев А.А. (2021b). Куда идет глобальный капитализм?// Мир России. Т. 30. № 3. С. 29–50. DOI: 10.17323/1811-038X-2021-30-3-29-50.
Balatsky E.V. (2014). Prerequisites for global geopolitical inversion// Economic and social changes: facts, trends, forecast, №2(32). P. 28–42.
Balatsky E.V. (2022). Russia in the epicenter of geopolitical turbulence: Accumulation of global contradictions// «Economic and Social Changes: Facts, Trends, Forecast», vol. 15, no. 4, pp. 42–59.
Bresnahan T., Trajtenberg M. (1995). General Purpose Technologies: «Engines of Growth»?// Journal of Econometrics, vol. 65, no. 1, pp. 83–108.
Ivanov V., Varentsov M., Matveeva T., Repina I., Artamonov A., Khavina E. (2019). Arctic Sea Ice Decline in the 2010s: The Increasing Role of the Ocean—Air Heat Exchange in the Late Summer// Atmosphere, vol. 10, no. 4. P. 184–207.
Mackinder H.J. (1904). The geographical pivot of history// The Geographical Journal, Vol. 170, No. 4, pp. 421–437. https://www.iwp.edu/wp-content/uploads/2019/05/20131016_MackinderTheGeographicalJournal.pdf
Polterovich V.M. (2022a). Competition, collaboration, and life satisfaction. Part 1. The Seven of European leaders// Economic and Social Changes: Facts, Trends, Forecast, 15(2), 31–43. DOI: 10.15838/esc.2022.2.80.2
Polterovich V.M. (2022b). Competition, collaboration, and life satisfaction. Part 2. The fundament of leadership – collaborative advantage// Economic and Social Changes: Facts, Trends, Forecast, 15(3), 42–57. DOI: 10.15838/esc.2022.3.81.2

Официальная ссылка на статью:

Балацкий Е.В. Россия в эпицентре геополитической турбулентности: признаки будущего доминирования// «Экономические и социальные перемены: факты, тенденции, прогноз», 2022. Т. 15, № 5. С. 33–54.