Россия. Признаки будущего доминирования. Часть 4.

 В XXI веке грядут поразительные изменения мирового порядка, в том числе в раскладе между разными типами государств. Один из традиционных постулатов геополитики состоит в разделении всех государств и культур на два типа – сухопутные и морские. Это имеет первоочередное значение, так как морские цивилизации, основанные на мореплавании, имеют, как правило, рыночную экономическую систему и тяготеют к либерал-демократическому укладу в политике, тогда как сухопутные, напротив, отдают предпочтение нерыночной (плановой или частично плановой) экономике и недемократическим (авторитарным) формам устройства общества (Дугин, 2010, с. 246). Однако восходящее еще к Хэлфорду Маккиндеру (Halford Mackinder) разделение всех народов на два типа – кочевники суши (сухопутные разбойники) и кочевники моря (морские пираты) – не является операциональным (Mackinder, 1904).

Это связано с отсутствием простых и хорошо верифицируемых критериев отнесения того или иного государства к одному из двух типов цивилизации; это можно определить лишь с определенной степенью условности на основе качественных признаков. Тем не менее, исходя из этой во многом эвристической методологии, все известные МЦК можно отнести к рафинированным морским державам, что говорит о наличии преимуществ морской ориентации страны. Однако сейчас ситуация радикально меняется.

Таблица 1. Длина государственных границ США, РФ и КНР, км

*Без учета Аляски, Гавайских островов и Пуэрто-Рико.

Составлено на основе: https://tourisminchina.ru/granitsa-kitaya/; https://translated.turbopages.org/proxy_u/en-ru.ru.fe6ad038-6307758b-b081c5a6-74722d776562/https/web.archive.org/web/20170313051914/http://www.rosgranitsa.ru/node/2636; https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%93%D0%B5%D0%BE%D0%B3%D1%80%D0%B0%D1%84%D0%B8%D1%8F_%D0%A1%D0%A8%D0%90

Например, Китай, несколько столетий находившийся в тени развитых государств Запада, не может быть однозначно отнесен ни к морскому, ни к сухопутному типу культур. Это особенно очевидно становится последнее десятилетие, когда КНР сделала невероятные успехи в создании и расширении своего морского военного флота, что позволяет ему активизировать 40% своих внешних границ (табл.

1). Россия также всю предыдущую историю относилась преимущественно к сухопутным государствам, но сегодня с запуском северного морского пути она превращается в морскую державу, особенно если учесть ее уникальное (монопольное) положение на рынке атомных ледоколов. Так, без учета выхода в Северный Ледовитый Океан доля морских границ страны составляет 31,5%, что меньше, чем у Китая, тогда как с разблокированием этого транспортного коридора она будет опережать США (табл. 1).

 Поясним, что в данном случае общую величину «утерянного» ВВП не следует переводить в среднегодовое измерение путем ее деления на 14 лет. Это связано с тем, что для простоты расчетов осуществлялось простое суммирование «утерянных» инвестиций с их последующим пересчетом в «утерянный» ВВП, тогда как на самом деле каждая годовая порция инвестиций давала бы прирост ВВП на протяжении многих лет. Иными словами, в данном случае учитывается тот факт, что инвестиции дают не разовый эффект роста производства в течение года, а ежегодный, воспроизводящийся из года в год, эффект стимулирования производства. Более точный расчет дает еще более впечатляющие цифры, однако здесь берется нижняя граница соответствующей оценки.

Будем считать, что при доле морской границы государства больше 50% всей ее длины оно считается морской державой; в противном случае – сухопутной. Тогда КНР все-таки остается сухопутной державой, а РФ меняет статус с сухопутной на морскую. В любом случае, если раньше морские перевозки были самыми выгодными в экономическом плане, то с развитием сверхскоростных железнодорожных линий это преимущество все больше утрачивается. В связи с этим происходящая конвергенция экономических систем разных стран под воздействием технологических и климатических изменений снимает сухопутно-морские противоречия и уравнивает шансы России и Китая в сравнении с США и другими странами Запада на доминирование в МГПП; потенциал же РФ представляется как самый впечатляющий.

4.3. Обеспеченность природными ресурсами. Сегодня мир находится в состоянии исчерпания природных ресурсов, в связи с чем можно утверждать, что новый МЦК должен обладать огромным ресурсным потенциалом. Тенденция к глобализации МЦК, установленная в (Balatsky, 2014), предполагает не только укрупнение территории страны-лидера, но и ее ресурсной базы. В этом отношении Россия обладает абсолютно уникальным положением. Так, по данным портала 247wallst.com, рейтинг 10 государств мира с самыми богатыми сырьевыми запасами с большим отрывом возглавляет Россия (табл. 2); ресурсы, имеющие узкое применение или низкую себестоимость, не учитываются в рейтинге .

 Из табл. 2 видно, что по своим природным запасам даже следующую за ней страну – США – Россия опережает в 1,7 раза, а третье в списке государство – Саудовскую Аравию – в 2,2 раза. Это как раз то преимущество, которым должен обладать МЦК в новой геополитической реальности. Столь масштабные природные богатства России позволяют ей успешно функционировать даже в условиях полной блокады со стороны Запада в режиме самообеспечения.

Таблица 2. Объем запасов природных ресурсов по странам мира, 2021

 Составлено по: https://247wallst.com/special-report/2012/04/18/the-worlds-most-resource-rich-countries/

 Напомним, что назревающий ресурсный мировой кризис привел к перестановке базовых экономических ценностей: стала очевидна первичность природных ресурсов и вторичность – технологий (Balatsky, 2022). В этих условиях положение России в условиях Четвертой мировой войны становится если и не однозначно выигрышным, то вполне конкурентным.

В свое время Джованни Арриги (Giovanni Arrighi) подметил чередование экстенсивного и интенсивного типов развития мировой системы при формировании циклов накопления капитала. Так, при генуэзско-венецианском и британском режимах накопления капитала осуществлялась экспансия мировой экономики, а при голландском и американском – ее географическая консолидация (Арриги, 2006, с. 41). Если следовать этой закономерности, то следующий цикл должен снова стать экстенсивным, однако нынешний этап исчерпания перераспределительных возможностей в рамках МГПП неизбежно трансформирует сложившийся механизм. Поясним сказанное.

Приморские города Италии – Генуя и Венеция – стремились подчинить торговые коммуникации для обеспечения своей рыночной монополии. На том этапе контроля именно торговых путей было вполне достаточно для решения поставленной задачи. Однако уже Великобритании пришлось расширить рыночную экспансию путем завоевания сырьевых баз, что потребовало контроля над заморскими территориями, чего итальянские города-государства не делали. Соответственно Голландия расширяла и укрепляла торговую сеть и усиливала контроль над ней, тогда как США делали то же самое уже в отношении торговых и информационных сетей, а также рынков сбыта, сырьевых и производственных ниш, включая трудовые ресурсы. В этой связи возникает вопрос: какой должна быть модель доминирования нового МЦК?

По всей видимости, следующий цикл будет представлять собой смесь экстенсивного и интенсивного типов развития, что возможно только при уникальном российском потенциале. Сегодня Россия осуществляет процесс реинтеграции своих бывших территорий, что рано или поздно закончится хотя бы частичным (на определенных условиях) включением в зону своих интересов Белоруссии, Украины и даже Казахстана; не исключено, что в состав РФ снова войдут Армения и Грузия. В любом случае, выражаясь словами А.Г. Дугина, «СНГ – котлован грядущей империи» (Дугин, 2009, с. 233).

Независимо от конечной конфигурации воссозданной империи, это создаст дополнительный эффект масштаба, который необходим для фазы экстенсивного развития МЦК; другие страны такого преимущества не имеют. Параллельно уже сейчас Россия разворачивает глобальные транспортные проекты – северный морской путь, Великий шелковый путь, Транссибирскую магистраль. Скорее всего, все будущие транспортные линии будут более плотными и высокотехнологичными, что автоматически обеспечивает фазу интенсивного развития МЦК. Ни одно другое государство мира не обладает такими возможностями, что и делает позицию России абсолютно уникальной, когда экстенсивная и интенсивная составляющие цикла накопления реализуются преимущественно на территории самой страны и напрямую не вступают в антагонистические противоречия с интересами других стран.

Уже сегодня парад суверенитетов во многих африканских государствах привел к потере европейскими державами, в основном Франции, важнейших ресурсных месторождений. В будущем можно ожидать укрепления наметившегося тренда. Это означает, что всем странам придется в большей степени, чем раньше опираться на свою собственную ресурсную базу, что опять-таки выдвигает Россию на первое место. Если же сравнивать ресурсный потенциал коалиции «Не-Запад», представленной Россией, Ираном и Китаем, то он в 1,3 раза больше потенциала коалиции «Запад», представленной геополитической дугой США–Канада–Австралия (табл. 2). Это подтверждает, что в новой геополитической конфигурации коалиция «Запад» будет иметь далеко не первостепенное значение. Все это опять-таки делает победу в Четвертой мировой войне коалиции «Не-Запад», в которой Россия играет ключевую роль, гораздо более вероятной, нежели победу коалиции «Запад».